Петрат (12+)

Из года в год в предновогоднюю ночь, когда зимний холод становится невыносим, а каменные печки не могут удержать тепла, наш дед, старый солдат, рассказывает нам сказку. Сказку о далёкой стране, что никогда не видела снега. О земле, где правит суровый, но справедливый Аллах, и где очень давно родился безумный Петрат.

Место это лежит на востоке от дворца великого царя Соломона, и на юге от древней горы Арарат. Солнце там опускается близко к земле и греет её так сильно, что вода иссушается, а растения чахнут. Большая часть земли давно обратилась в песок или просто иссохла без влаги, но, несмотря на это, людей там живёт больше, чем во всём нашем крае. Все они смуглы и загорелы. Мужчины их черноволосы и остролицы. Они скупы и жестоки с врагами, но щедры и добры с друзьями. Женщины той земли подобны восточной ночи: загадочны и притягательны. В жилах их течёт горячая кровь юга, которая может подарить любому чужеземцу как великую любовь, так и ужасающую смерть. И много веков назад в этой чуждой стране родился безумец, ужасное дитя зимы и лета, – колдун Петрат.

О, сколько легенд о нём сложили, пока он был жив. Сейчас даже седые старики с большим трудом вспоминают его имя.

В первые часы его жизни его мать оставила младенца у порога старой городской мечети. Стены её были высокими и древними, и хоть время наложило на них свой отпечаток, было ясно, что стоять они будут до конца света. Ни одной трещины не было на её чёрных кирпичах. Правил в ней старец Бахман. Лет ему было больше, чем стенам мечети. Знал он все священные писания Аллаха и богов неверных. Говорил он на сотне языков этого мира. И по тому он возомнил себя святым, в чём убеждал всех, кого видел. А они, по своей глупости, верили старику.

Бахман имел суровый и жестокий нрав. Он был строг со своими учениками, одним из которых был и Петрат. С самых юных лет, лишь только мальчик научился ходить, старик Бахман за любую оплошность, за самую ничтожную мелочь бил и наказывал его. Бахман всегда напоминал ему о его ничтожности, о его глупости. Не было и дня, чтобы старик не насмехался над ним.

И в один день, когда Петрату минуло четырнадцать лет, он отомстил. В ночи, когда мечеть спала крепким сном, он выкрал у старого Бахмана его любимую вещь, его святыню – старый посох. Посох, который был старше всего персидского народа, посох, которым в далёкие великие времена владел тот, кого звали Ибрахимом. И лишь древний посох коснулся его рук, Петрат осквернил его. Он забрал жизнь старого Бахмана и всех тех, кто жил в мечети.

В ту же ночь он бежал из города, держа в руке старинный посох. И спутниками его в той дороге были ветра, согревающие ночью и дарующие прохладу днём. Ещё девятнадцать лет с тех пор ходил Петрат по свету, неся зло во все части Персидского царства. В больших городах он сеял интриги, а в малых наводил голод. Все знали о нём, все ненавидели его и все боялись. За годы странствий Петрат прочёл сотни древних книг и узнал сотни тайн. Он учился у тысячи персидских чародеев и даже у одного безумного араба, после чего стал страшным колдуном.

Но сердце и душа его не озлобились, о нет. Не считая старика Бахмана, не ходило по земле человека, которого Петрат мог бы ненавидеть. Все злодеяния он делал либо себе на потеху, либо ради достижения своей великой цели, но никак не из ненависти.

Своим видом Петрат напоминал отца. Высокий, ростом с двух человек, сильный, как джинн, он был бы неотличим от жестокого князя. Кожа его светлее кожи любого перса и темнее кожи любого славянина, из-за чего жители востока принимали его за бледного персиянина, а чужеземцы с запада считали его загорелым русом. Волосы Петрата, короткие и прямые, были чернее самой чёрной ночи настолько, что даже в кромешной тьме выделялись своим мраком.

Если тело Петрата – полностью тело его отца, то лицо его – лицо матери. Тонкие, почти незаметные губы, хитрая и коварная улыбка. Часто из-за неё Петрата называли лисом, что было несправедливо, ведь по повадкам он был, скорее, котом. Глаза его большие, но впалые, были словно зыбучие пески, в которых можно было утонуть. И если бы не густые усы и борода, Петрата можно было бы посчитать высокой девушкой. В руке его лежал всё тот же старый посох, а за спиной шли два потока ветра, которые защищали его и служили ему, как верные собаки.

Во многих странах был Петрат, во многих краях. И много сокровищ и знаний украл он в них. И множество жизней погубил. Среди знатных семей он сеял раздор. Среди народов устраивал смуту. Всё зло, что вылезало на волю в те годы, делало это из-за Петрата.

Но подобно своим отцу и матери, Петрат был страшно проклят – в сердце его жила алчность. Чем больше он получал, тем больше ему хотелось. Каждый раз, когда Петрат достигал чего-то, алчность вспыхивала в нём с новой силой, и ему становилось мало. Во всех краях, где ступала его нога, не было спасения, и забирал он оттуда с каждым своим посещением всё больше и больше.

С каждым годом аппетит его рос, и к тридцать третьему дню рождения Петрат стал поистине непостижим. У каждого, кто вставал на его пути, колдун забирал всё: золото, серебро, женщин, скот, старые тряпки, доски и даже камни со двора. Никто не знал, да и не знает до сих пор, куда чародей уносил свою добычу. Многие считали, что он её просто сжигал. Хотя легенды о его тайнике, сокрытом в сердце персидской пустыни, пережили его самого. Петрата прозвали безумцем, что, к сожалению для всех, кто попадался ему на пути, было правдой.

И вот, в последних числах месяца, который сейчас называют декабрём, Петрат решил положить конец своей жадности. На этом свете не было силы, способной его насытить. Не жило нигде во всём мире ни одного мудреца или правителя, который мог бы ему помочь. Но Петрат знал, что вещи, не подвластные земным владыкам, подвластны владыке небесному. Великий Аллах, творец земли и всего людского рода – вот кто был способен ему помочь. Петрат, конечно, знал, что Всевышний не откликнется на его мольбы, ибо колдун был алчен и жесток, а Аллах имел суровый нрав, и подобное не поощрял. Потому Петрат решил украсть его силу. Под покровом ночи, в час, когда молодой год сменяет старый, чародей захотел проникнуть в небесное царство Аллаха, и выкрасть его бесценную мощь. Для этого чародей пошёл на запад, к руинам великой страны.

В одном древнем месте, в сердце Востока, там где Тигр встречает Евфрат, там где жил герой Гильгамеш, есть край, что зовут Междуречьем. В незапамятные времена, когда весь людской род говорил на одном языке, стояло там великое царство – могучий Вавилон. Стены его были высоки, воины непобедимы, а зиккураты несокрушимы. Владыки Вавилона, властные и богатые, жили подобно богам. Гордость их росла и становилась больше с каждым днём, подобно жадности Петрата. И в один день возомнили они, что достойны править в покоях Аллаха. Созвали они со всех концов света людей, что жили тогда в этом мире, и сказали построить им башню, что высотой своей превзойдет небеса и вернет людям их утраченный дом. Три долгих столетия росла башня, три долгих века стремилась она к небесам. И вот, когда великому чуду света не хватало до небосвода всего одного этажа, когда у подножья её схоронили сотни строителей, Аллах наказал людской род за гордыню. Каждому человеку он даровал свой, не похожий ни на что язык, свою уникальную речь, из-за чего никто из строителей не мог понять друг друга. Башня не была достроена, а великий Вавилон, первое из земных государств, пал, оставив после себя прекрасные легенды, великие руины и высочайшие из людских творений.

Владыка небесный был зол на людей, но башня, которую создали люди, так поразила его, что он не стал сокрушать её. Он окружил её своды великой пустыней, в которой никогда не стихали бури, дабы ни один человек не смог найти её и попасть в его чертоги.

Но мало что в этом мире может уйти от людского взора, и один человек, грязный чародей Шайтана, смог узнать о планах Аллаха. Он написал о них в своей тёмной книге, что ходила от одного колдуна к другому, пока не дошла и до Петрата. Следуя словам из этой книги, он пошёл к руинам Вавилона.

Шесть долгих дней шёл Петрат, не смыкая глаз и не сбавляя шага. Его единственной опорой в столь долгом пути был старый посох. И с ним он прошёл сквозь тяготы восточных пустынь, с ним пересёк он Евфрат, и с ним Петрат преодолел вихри у подступов башни. Два ветра шли за ним попятам и отгоняли всякую проказу. Ветер севера остужал его днём, а ветер юга согревал ночью. Не ел и не пил ничего он, а лишь шёл. Исхудал Петрат, ослабли его руки и ноги, и когда он дошёл к подступам Вавилонской башни, то уже не мог идти.

Упал он на землю, и в жалкой попытке найти в себе силы, устремил свой взгляд ввысь. И узрел он башню, высокую и непостижимую, как сама жизнь. Стены её были гладки, белы, как солнечный свет. А за ней – небосвод, тёмный и неизведанный, манящий людей, как манит огонь мотыльков. И вспомнил колдун, зачем он шёл. Вспомнил, ради чего. И из последних остатков сил он встал. Два потока ветра стали бить его в спину, подгоняя вперёд. Изнемогая от усталости, он вошёл в башню и шагнул на её ступени.

День шёл Петрат, не останавливаясь ни на минуту. Гонимый ветром и своей жаждой, он поднимался, глядя вверх. Чудесные барельефы, что были выбиты в стенах, манили его своей красотой, но он и не думал смотреть в их сторону. Шаг за шагом он приближался к своей цели, пока, наконец, не достиг вершины.

Небо было низко, и благодаря своему высокому росту он мог касаться его рукой. Словно по воде, Петрат водил своими пальцами по небу, пытаясь дотянуться до звёзд, как до морских камней, чтобы ухватиться за них и перелезть через небо. Но всё было тщетно. Звёзды были далеки.

Тогда Петрат воткнул Ибрахимов посох в землю и осквернил его в последний раз. Изо рта его полились слова грязные и запретные, само знание которых считалось богохульством. И древний посох, словно семечко, нашедшее влагу, стал прорастать. Из нижней его части в землю вонзились корни, а из верхней, будто вода из ручья, полились ветви. Сам посох стал становиться выше и толще, пока ветки не пересекли небесный свод. Перед глазами Петрата остался голый ствол, полностью занявший всю верхушку Вавилонской башни.

Оглядев дерево, Петрат встал на одно колено и прижался лицом к нему. Вновь, мерзкие заклятья вырвались из его пасти, после чего из дерева полезли новые ветки. Они были толще и крепче предыдущих, а дерево с их появлением уподобилось винтовой лестнице, ведущей вверх.

Опираясь на ствол, Петрат стремительно начал подниматься. Каждый шаг давался ему чрезвычайно трудно, но он знал, что это того стоит. И вот, когда Петрат почти добрался до конца, а старый год сменил новый, путь ему преградил человек. Лица его, рук или ног колдун не видел. Перед ним стояла тёмная фигура в сером, изъеденном временем, балахоне.

– Ты хотел денег? – спросил человек. Петрат молчал.

– Ты хотел власти? – спросил человек вновь. Петрат вновь промолчал.

– Ты хотел силы? — не унимался незнакомец. Петрат не отвечал.

– Чего ты хотел?! – практически прокричал мужчина в балахоне. Подождав пару секунд, чародей поднял на него свой тяжёлый взгляд и хриплым голосом сказал:

– Всего.

– Всего? –  повторил мужчина. – Тогда ты получишь всё.

Сказав эти слова, из рукава балахона он достал изогнутый нож. Два ветра подули изо всех сил, а сам Петрат попятился, но было поздно. Незнакомец поднял кинжал и твёрдым, быстрым шагом, как скользя по ступеням, подошёл к Петрату и вонзил нож в его сердце.

Колдун отступил, но не упал, а наоборот, поднялся. В груди своей он почувствовал невиданную силу, усталость ушла, как глупый сон. Мощь переполняла его.

– Теперь бери, – сказал мужчина в балахоне.

– Что брать? – спросил недоумевающий Петрат.

– Всё, что есть, – ответили ему, но то был не незнакомец, то было бытие.

Петрат вытянул руку и щёлкнул пальцами. Горсть золота упала к нему в ноги. Он щёлкнул вновь. Большой алмаз, размером с волка, появился за его спиной. Он щёлкнул в третий раз, и половина звёзд на небе потухла, а в руке его загорелся свет.

Засмеялся колдун, начал радоваться. Теперь он мог получить всё, что хотел. Но радость эта была недолгой. Изогнутый кинжал, что лежал в сердце Петрата, в одно мгновение стал невыносимо горячим и загорелся. Волшебная сила, которую даровал Петрату человек в балахоне, стала бить из него ключом так сильно, что он не мог управлять ею. Огонь охватил тело Петрата, а волшебство, подобно углю, подпитывало его.

В одно мгновение, в полночь, когда один год сменил другой, человек, носивший балахон, подошёл к Петрату и одним ударом руки скинул колдуна вниз.

Долго летел Петрат, а пламя на нём горело ярче многих звёзд. Магия, которую он извергал из себя, разлеталась по всему миру. Два ветра, два его верных спутника, пытались спасти его. Они хотели потушить пламя и подхватить своего повелителя. Но чем сильнее они дули, тем сильнее разгорался огонь.

В тот миг, когда колдун упал на землю, взор нескольких людей по всему миру был устремлён в небо. И на нём, в новогоднюю полночь, они увидели его, Петрата. Но пламя на нём горело столь сильно, что они приняли его за падающую звезду. И каждый из них загадал желание. Кто-то хотел сыто жить. Кто-то – быть любимым. Желание каждого из них исполнилось, ибо магия, которую излучал Петрат, долетала до каждого, кто узрел падение чародея.

Когда колдун достиг земли, от него осталась лишь маленькая кучка пепла и изогнутый кинжал, лежавший в ней. Тот человек, что не дал Петрату дойти до заветной цели, спустился с башни и собрал чародейский прах в старую лампу. Лампу он поставил на вершине Вавилонской башни на целый год и вернулся лишь когда один год вновь сменил другой.

Мужчина в балахоне высыпал пепел на пол, вытащил из рукава кинжал и воткнул его золу. Вмиг зола обратилась чародеем. Жизнь вновь возвратилась к нему, жажда забила с невиданной силой, а магия вновь полилась из него.

И так же, как и год назад, пламя охватило его тело, а незнакомец в балахоне скинул его с вершины башни. И так же, видя его падение, люди стали загадывать желания, которые, конечно же, сбылись. И так же от Петрата осталась кучка пепла, которую снова собрали в лампу и вернули на вершину Вавилонской башни.

Так повторялось из года в год. За свою алчность колдун был наказан Аллахом. Отныне чародей, подобно гнусным джинам, в новогоднюю полночь исполняет людские желания, в то время как свою жажду он не сможет утолить никогда.

Когда наш дед заканчивает сказку, мы все начинаем собираться. Мороз на улице стоит ужасный, отчего мы натягиваем свои самые толстые и тёплые шубы. Выйдя из дома, один за другим мы встаём посреди нашего поля, где летом растёт урожай. И в миг, когда новый год сменяет старый, мы поднимаем глаза к небу и видим звезду, что летит с небес на землю. Но каждый из нас знает: то – не звезда, то летит безумный Петрат. 

Даниил Батеев.

Фото на обложке – Tim de Groot / Unsplash.com

---